Война одна на всех

Рассказы, очерки, воспоминания

История отца и сына Пановых — участников Великой Отечественной

Каждый год в День Победы по улицам мегаполисов и малых городов, сел и деревень проходят колонны Бессмертного полка. Таким образом благодарные потомки отдают дань уважения предкам, которые погибли на фронте, и воинам, умершим уже в мирное время. Благодаря этой замечательной патриотической акции укрепляется связь поколений, а образ солдата-победителя в народной памяти приобретает черты родных людей — дедушек и бабушек, родителей, братьев и сестер.

У моей жены Татьяны Васильевны воевали дедушки, дяди и даже тети. Семья Пановых жила в селе Пустынь Арзамасского района. На фронт ушли отец и сын, а старшая дочь Екатерина, которой на начало войны было пятнадцать лет, рыла окопы близ Горького, заготавливала торф, наравне со взрослыми работала в лесу. В настоящее время 93-летняя Екатерина Порфирьевна вместе с младшей сестрой Ксенией проживают в Лукоянове.

Сын

Ефим Панов
погиб под Мурманском

Ефим Панов, старший сын в семье, был призван в армию еще в 1940 году, в самый разгар советско-финской войны. Однако на фронт не попал — был отправлен служить в Монголию, где советские части только что разгромили японских милитаристов. Так Ефим оказался на переднем крае защиты границ Родины. Когда грянула Великая Отечественная, его подразделение оставалось в резерве, но как только стало известно, что между СССР и Японией подписано соглашение о ненападении, солдаты начали активно готовиться к передислокации. К зиме 1941 года немецкие войска стояли у стен Москвы, решалась судьба всей страны, а потому солдаты и офицеры воинской части рвались на фронт.

Приказ о выдвижении на станцию Клюквенная в Красноярском крае был получен в декабре 1941-го. Там была сформирована 140-я особая стрелковая бригада. Костяком ее подразделений и стали кадровые части, дислоцированные в Монголии. Полное комплектование бригады должно было завершиться в Волхове.

В начале марта 1942 года бригада прибыла в назначенное место и влилась в состав 4-го гвардейского стрелкового корпуса. Бригада совершила переход от Волхова в район селения Погостье, где должна была остановить продвижение фашистов на Ленинград.

Вот что пишет в своих мемуарах «Комдив. От Синявинских высот до Эльбы» Б. А. Владимиров: «От начала марша и до ввода в бой части 140-й бригады ночами по колено в снегу двигались шестнадцать суток. Каждый шаг требовал большого физического напряжения, что выматывало силы бойцов. Низкорослые монгольские кони проваливались в снег по самое брюхо и из последних сил тянули повозки, минометы и артиллерийские орудия, останавливаясь через каждые 40–50 метров. Автомобили буксовали в снегу, и их подталкивали выделенные для этой цели команды. Местами автомобили зарывались в сугробы и застревали. Пока их вытаскивали, колонны останавливались, и утомленные бойцы стоя дремали. Менее выносливые, сойдя с дороги, ложились в снег. Их находили, будили, поднимали на ноги и тащили вперед, пока они не приходили в себя.

Когда наступал рассвет, части бригады укрывались в лесу на дневной привал. Разгоряченные на марше люди, промокшие от пота, первые минуты не чувствовали холода, хотя мороз достигал 20 градусов, валились в снег и, прижавшись плотнее друг к другу, засыпали. Мороз же быстро хватал за мокрые спины прозябших до костей бойцов и поднимал снова на ноги».

Что пережил Ефим и его товарищи в те дни, приходится только догадываться. Возможно, сельскому парню, выросшему в лесной местности, привыкшему к тяжелому крестьянскому быту, было немного легче остальных. Как бы то ни было, дальше всех ждало гораздо более страшное испытание — кровавый ужас передовой.

24 марта 1942 года в районе деревни Зенино Ефим Панов принял первый бой. Прозвучал приказ, и бойцы роты автоматчиков по рыхлому снегу поползли на несколько десятков метров вперед, чтобы ближе подойти к немецким позициям, как говорил комвзвода, «на расстояние броска гранаты». Сначала все шло по намеченному плану. Но потом… Потом немцы открыли по наступающим шквальный оружейно-пулеметный огонь. Отступать было поздно. Вражеские позиции рядом. Автоматчики открыли ответный огонь и, используя внезапность атаки, заставили немцев отступить ко второй линии своей обороны. При этом оказалось, что из роты автоматчиков все остались живы, имелись только раненые. Настоящее чудо!

Но отступать все же пришлось. Силы были неравными. Прикрывать отход своих товарищей было приказано автоматчикам. Здесь Ефим по-настоящему почувствовал запах войны, запах смерти. Воинские части отошли на прежние позиции без существенных потерь. За свой первый бой Ефим Панов был награжден медалью «За отвагу».

Дальше наши войска были вынуждены отступить к стенам Ленинграда. Битвы разворачивались в 20-50 километрах от города. Иногда Ефим и его товарищи не выходили из боя по двое-трое суток. Войска несли большие потери. Ефим Панов оставался единственным во взводе без ранений. Когда он уходил в армию, мать перекрестила его и наказала, чтобы не забывал Бога. Ефим, как мог, выполнял наказ матери и тайно молился. Может быть, и это помогало выживать в ожесточенных сражениях.

В осенние дни 1942 года проведенная войсками Волховского фронта Синявинская операция сняла угрозу захвата города немецкими войсками. Опять Ефим Панов оказался в самом пекле боев за Ленинград. С 1 сентября бригада вела затяжные кровопролитные бои на Синявинских высотах. До весны 1943 года часть, в которой он служил, стойко сдерживала натиск противника. Своими умелыми действиями бойцы не позволили немцам войти в Ленинград.

В тех боях Ефиму довелось ходить в разведку, даже воевать в окружении. Это был кромешный ад. Автоматчики должны были прикрывать отход артиллерии, танков, санитарных частей.

В середине октября фронт стабилизировался. Начался период позиционных боев. Натиск немецких войск несколько снизился. Потрепанная в сражениях, обескровленная 140-я особая стрелковая бригада была выведена в резерв Волховского фронта. В мае 1943 года ее расформировали, а остатки войск вошли в состав 136-й стрелковой дивизии. После этого о судьбе нашего героя мало что известно.

В Книге памяти по Арзамасскому району имеются сведения о гибели Ефима Панова. Там указаны дата — 7 октября 1944 года и место захоронения — г. Мурманск. Проследив боевой путь 136-й дивизии, узнаем, что она действовала на центральном направлении. Как же Ефим мог оказаться на севере страны? По нашим предположениям, в момент расформирования 140-й бригады роты и батальоны поступали не только в распоряжение новой дивизии, но и могли быть перенаправлены в состав соседнего Карельского фронта. По всей видимости, именно так Е. Панов попал в «Долину смерти», где погибли десятки тысяч советских солдат — защитников Мурманска.

Отец

Порфирий Панов
участвовал в обороне Москвы

Когда началась Великая Отечественная, Порфирий Иванович Панов даже представить не мог, что окажется на фронте. В селе жила надежда, что война долго не продлится, враг будет разбит в самые короткие сроки. Душа была спокойна и за сына. Он находился далеко от театра боевых действий.

Однако уже 1 сентября 1941 года Порфирию пришла повестка: прибыть на сборный пункт в Арзамас. Как оказалось, мужчин старше сорока лет стали привлекать к службе в нестроевых частях. Они не участвовали в боевых операциях, зато на плечи военнослужащих ложились обязанности по строительству оборонительных укреплений. Тем более, Порфирий Иванович был старообрядцем, а им запрещалось брать в руки оружие и убивать. Несмотря на религиозные запреты, он ушел на фронт.

Первые месяцы Порфирий Иванович находился в Горьком. Специальные команды начали строить неподалеку оборонительные рубежи. В декабре 1941 года в городе была сформирована 1-я саперная армия. 31 числа она вошла в состав Западного фронта. В ходе зимней кампании 1941-1942 годов ее саперные бригады главным образом обслуживали тыловые пути армий фронта: занимались разминированием и разграждением дорог от завалов, расчищали их от снега, строили мосты. С февраля 1942 года 1-я армия была направлена на восстановление Можайской линии обороны.

Порфирий Иванович в составе 36–й бригады оказался на переднем крае обороны Москвы. Для работавших на рубежах саперных батальонов был установлен 12-часовой рабочий день, в том числе два часа выделялось на боевую подготовку. Фактически трудились по 12-14 часов в сутки, и времени на боевую подготовку не оставалось. Солдаты строили и ремонтировали дороги и мосты, оборудовали взлетно-посадочные площадки, занимались устройством заграждений и разминированием, а также выполняли задания по изготовлению деревянных мостовых переходов и саперных лодок для инженерных частей фронта.

К лету 1942 года Порфирий вместе с боевыми товарищами продолжали строить оборонительные рубежи уже на дальних подступах к Москве. Особенно тяжелыми для бойцов саперных батальонов стали июль и август, когда им пришлось в срочном порядке укреплять боевые позиции севернее столицы.

В конце октября 1942 года при наведении переправы через реку Порфирий Панов получил серьезные осколочные ранения в результате внезапной атаки немецкой авиации. Его отправили во фронтовой госпиталь, а затем через Московский военно-пересыльный пункт в Арзамас. До февраля 1943 года он находился в госпитале в селе Пошатово. Это всего восемь километров от Пустыни. Но никто из родственников не знал о его местонахождении. Однажды морозным февральским днем прохожий остановился около дома Пановых и сообщил, что в Пошатове в госпитале лежит Панов. «Может ваш?» – сказал мужчина и пошел вдоль улицы. Жена Порфирия Марфа вместе со свекром Иваном отправились в соседнее село. Там и состоялась долгожданная встреча Порфирия с семьей. Он еще только встал на ноги. Несколько мелких осколков оставались в спине.

В госпитале П. И. Панов стал помогать работникам пекарни. Наведывался и домой. К весне 1943 года его выписали из госпиталя. Несмотря на тяжелое ранение, он смог устроиться в пекарню при Пустынском санатории. Выполнял там все хозяйственные дела. Голодное было время, и Порфирий использовал любые возможности, чтобы подкормить ребятишек, и своих, и соседских. При выпечке хлеба по краям формовки оставались подгоревшие корки. Их пекари счищали. Порфирий брал эти маленькие корки хлеба, собирал в платок. И когда приходил домой, раздавал детям. Ребятишки так привыкли к «сладостям» деда Порфирия, что с нетерпением ждали очередного его прихода с гостинцами.

Порфирий Иванович скончался 5 октября 1944 года. Он так и не узнал об окончании войны и о гибели сына на поле боя.

Владимир КОМИССАРОВ
Фото из семейного архива автора